На республиканской научно-практической конференции было принято решение считать датой образования Назрани 1781 год
На республиканской научно-практической конференции, состоявшейся 15 июля 2000 года, было принято решение считать датой образования Назрани 1781 год Подписывайтесь на канал «Ингушетия» в Telegram, чтобы первыми узнавать о главных новостях и важнейших событиях дня. 131 Борис Терский 12:40, 12 марта 2018 0 Знаменитый российский историк Василий Ключевский известен не только тем, что своими научными трудами заложил основы современной философии и методологии исторического познания. Он еще отличался афористичностью высказываний и оставил потомкам множество метких и глубокомысленных изречений. Одно из них гласит: «История не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков». Наверное, нет в гуманитарной деятельности человека другой такой сферы, которая вызывала бы больше вопросов и напряжения в обществе, нежели историческая наука. Прямо или опосредованно — другой коленкор. Каким было наше прошлое, как соединить звенья его событий в неразрывную, логическую цепь, которая крепким мостиком свяжет прошлое с настоящим, какие явления, факты и личности формировали фон той или иной эпохи — эти и подобные вопросы всегда волновали цепкие умы истинных ученых, для которых нет ничего важнее написания реальной картины прошлого. Вместе с тем эти же вопросы всегда держат в голове и коммерсанты от науки, понимающие, что когда горят библиотеки — это, значит, кому-то нужно, а потому и историю, как науку, можно заставить прислуживать политике и болезненным амбициям вершителей судеб простых людей. Вместе с тем природа человека такова, что без знания прошлого своих предков, своей родины ему невыносимо трудно оставаться психологически здоровым, но отделять зерна истории настоящей, правдивой от плевел истории мифической, ему не менее тяжело. Хотя, истины ради, стоит заметить, что есть случаи, когда даже целые народы на каком-то этапе своего развития предпочитают больше «белых пятен» на полотне своей истории, отчего, конечно же, оно белым (и, тем более, пушистым) не станет. После «экспериментального» ХХ века, когда человек, перепробовав на вкус все рецепты зла, извел лучшие свои гены, новый, XXI век, думается, постепенно подводит его к пониманию, что без нового «Ренессанса» он окончательно погубит себя. Не знаю: может, именно здесь, в этом понимании, парадоксальным образом кроются корни сегодняшнего всплеска интереса людей к своей истории, своему прошлому. Народы, у которых не было своей государственности, письменности, обретя их, начали писать национальную историю, полную славных страниц, обосновывать свое историческое право на развитие своей культуры. Они пытаются понять, в чем их отличие от других, формировать свою национальную идентичность. И ингушский народ имеет такое же историческое право, а реализовать его — первоочередная задача нашей науки, которая сегодня методично решается, прежде всего, в рамках деятельности Госархива Ингушетии и отдела истории Ингушского НИИ гуманитарных наук. Простых людей, к примеру, интересует история возникновения родных сел и городов, на территориях или окраинах которых находятся могилы их дедов и прадедов. Не секрет, что в вопросе о датах основания многих населенных пунктов нашей республики длительное время у наших ученых не было единого мнения, что зачастую приводило к появлению произвольных, не подтвержденных какими-либо исследованиями датировок, выведенных на въездных указателях. К счастью, научным спорам о дате возникновения главного для всех ингушей населенного пункта — города Назрани — уже давно (относительно) положен конец и здесь найден общий знаменатель: на республиканской научно-практической конференции «Историческое определение даты образования Назрани», состоявшейся 15 июля 2000 года, было принято решение считать датой образования Назрани 1781 год. В основу этой датировки была положена гипотеза профессора Ибрагима Дахкильгова (ученый, увы, ушел от нас три года назад), основанная, в свою очередь, на информации офицера квартирмейстерской части (Генеральный штаб) Российской армии Леонтия фон Штедера. Последний в 1781 году совершил экспедицию на Кавказ с целью сбора военно-топографической информации и составил наиболее подробные для своего времени описание и карту Центрального Кавказа, в частности, маршрута будущей Военно-Грузинской дороги. В своем докладе, озвученном на упомянутой конференции, Дахкильгов рассказал, что Штедер указывал, во-первых, что в районе реки Назранки ингуши держат охрану, и, во-вторых, что пастбищные и сенокосные места ингушей-ахкиюртовцев продвинулись к северу до реки Кенч, правого притока Сунжи. Первым эти сведения из неопубликованной на то время работы Штедера привел выдающийся лингвист и этнограф, исследователь горских народов Анатолий Генко, в интерпретации которого ингуши держали в районе Назрани «сторожевые посты, имевшие целью предупреждение обитателей камбилеевских хуторов о приближении опасности». Данное определение Генко — «сторожевые посты» — стало ключевым в гипотезе Дахкильгова. Связав в логическую цепочку сообщение Штедера и данные фольклорно-этнографических материалов, в частности, о сторожевой вышке — «Тоди гIала», упоминаемой в предании о поселении ингушей в Назрани, он пришел к заключению, что эти «сторожевые посты» и были первыми ингушскими поселениями в Назрановской долине. Нужно отметить, что колоссальную работу в этом направлении провели и два других наших ученых-историка: профессор Тамерлан Муталиев (ученого не стало в 2002 году) и Нурдин Кодзоев. Кроме того, в фондах Государственной архивной службы Ингушетии хранятся копии документов Российского государственного архива — древних актов, датированных началом декабря 1786 года, в которых говорится о «вновь поселяющейся ингушской деревне» на реке Назранка. Еще в одном документе, за май 1787 года, уже засвидетельствовано проживание ингушей на берегах этой реки. Как бы то ни было, на сегодняшний день существует официально установленная дата основания Назрани — 1781 год, с которой согласно большинство историков нашей республики. Также эта дата закреплена в первом академическом издании по истории Ингушетии с древности до настоящего времени. Необходимо отметить, что бесценный архив фольклорно-этнографических материалов, которые долгие годы собирал профессор Дахкильгов, пролили свет на многие темные уголки истории нашего народа, доступ к которым был осложнен объективными причинами, прежде всего — отсутствием письменности, да и, в целом, самой безрадостной судьбой народа. Стесненные в горах ингуши не забывали территорию проживания своих предков. Настойчиво добившись мирного единения Ингушетии с Россией в 1770 году, ингуши открыли себе дорогу к равнинным землям. К тому времени ингуши уже жили по Тереку, Камбилеевке, Ассе и Фортанге. На очереди стал вопрос освоения равнинных земель. О том, как происходил этот процесс, важные сведения заключены в исторически подлинном предании об освоении ингушами территории, на которой сегодня находятся Назрановская крепость и село Гамурзиево — историческая основа современной Назрани. По словам Дахкильгова, это предание было записано Магометом Керимовичем Аушевым ориентировочно в 1930 году от 80-летнего Довта Аушева и опубликовано на ингушском языке в литературном сборнике, выходившем на ингушском языке во Владикавказе в начале 30-х прошлого века (см.: Говзаме йоазонаш. Литературни сборник. Орджоникидзе, 1931, oaгl. 23-26). Информатор Довт Аушев, дескать, сообщает, что это предание он слышал от своего отца, который был мальчиком, когда его семья была среди первых поселенцев Назрани, и прожил его отец 135 лет. Публикацию полного текста этого предания можно найти в книге «Ингушские сказки, сказания и предания» (Нальчик, 2002, с. 355-359). В кратком изложении предание повествует о следующем: «…В те времена (XVIII век) центром Ингушетии являлся Ангушт. Люди были территориально стеснены и всеобщим сходом решили освоить земли, лежащие в дефиле Назранки и Сунжи. Предприятие это было сопряжено со многими опасностями, и потому всенародно объявили: по жребию от восьми родов галгаевцев отрядить по десять семей. Предводителем был выдвинут Карцхал (сын Орцхо из рода Мальсаговых). При этом народ сказал ему: «Послужи нам (къахьега тхона)». (Орцха Карцхалу были всенародно даны широкие полномочия с целью поддержания строжайшей дисциплины, без которой переселенцы не смогли бы прочно обосноваться на равнине и противостоять врагам). Затем Карцхал повел тех людей на самую оконечность мыса, где сегодня расположена Назрановская крепость. В скором времени к этим первым поселенцам присоединились еще 10 семей. Только люди стали обживаться, как некая набеговая (грабительская) большая дружина решила пограбить и ликвидировать это поселение. Защитники обратились к Карцхалу с просьбой разрешить им выйти из села и вступить в бой с врагами, так как если бой завяжется в селе, то плачь женщин и детей не позволит им достойно сразиться. Получив разрешение, они выдвинулись вниз по Сунже и вступили в бой с врагами. Тогда грабители пошли на хитрость: разделившись на три части, они с разных сторон ринулись в Назрань. Посреди села на четырех бревнах была воздвигнута вышка, которую называли «Тодий г1ала». В этой вышке засели Карцхал и еще шестеро мужчин. В перестрелке из них четверо погибло. Тогда оставшиеся трое телами погибших заложили прорехи в вышке. Затем двое стали заряжать ружья и подавать их Карцхалу. Он же вел непрерывный прицельный огонь по врагу. Из какой-то землянки бой повел Зауров Ботка. В другой землянке слепой мужчина Тиймаж сумел топором зарубить сунувшегося в землянку врага. Наконец, врагам удалось поджечь эту вышку. Карцхал и его сподвижники повыпрыгивали из нее. В тот день погибло тринадцать назрановцев. Наступила ночь. Назрановцы стали готовиться к утреннему бою, но утром оказалось, что враги отступили так спешно, что бросили своих заблудившихся десятерых товарищей. Их пленили. Отступившие бежали через Фортангу. У врагов было 180 арб, чтобы на них вывезти добро назрановцев. В обратной дороге эти арбы были заполнены телами погибших или раненых. Прошло время. После Карцхала отцом Назрани стал, как сказано в предании, Бятара Гайтий из рода Мальсаговых. Он с помощью русских заложил крепость и укрепил Назрань. Затем на нее напал отряд, который возглавляли князья Албаст и Элжарка. Назрановцы уничтожили этот отряд. За этот подвиг ингуши были награждены правительством знаменем («эздела байракх»). Потом ингушей стали объединять в «шахары» — крупные села…« По мнению Дахкильгова, большая историчность этого предания объясняется тем, что рассказчик слышал его от живого участника тех событий, начиная со дня образования Назрани. Таким образом, предание не успело фольклоризироваться и обрасти фантастикой. Историк XIX века Петр Бутков (Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. Часть II, СПб., 1869, с.111) пишет, что в 1783 году ингушам пришлось сражаться с тысячным вражеским отрядом. Почти согласуясь с этими историческими сведениями, в предании говорится, что война произошла по прошествии трех лет после того, как ингуши под руководством Карцхала заложили Назрань. Значит, получается, что она была заложена в 1780 году. Этот вывод делается на основе устных сведений, но надежными считаются письменные источники. И такой источник, как мы упомянули выше, предоставляет квартирмейстер Л. Штедер, который в 1781 г. по заданию царской администрации проводил картографическую работу в нашем крае. Он со всей скрупулезностью отметил, что именно в этом году он видел Назрановский сторожевой пост. Возникает вопрос: было ли это поселение назрановцев или же это был обыкновенный сторожевой пост. Думается, что верно и то и другое, — все пограничные поселения той поры, какому бы народу они ни принадлежали, сочетали в себе как функции гражданского поселения, так и функции сторожевых форпостов. Их отличительной и характерной особенностью является наличие сторожевой вышки. Именно ею и является упоминаемая в предании вышка («Т1одий г1ала»), которая была воздвигнута на четырех бревнах (сваях), с которой Карцхал и его сподвижники вели бой. Именно эта сторожевая вышка и позволила Л. Штедеру назвать Назрань сторожевым постом. Каменная башня, воздвигнутая Мальсаговым Овларгом и называвшаяся его именем Овларга-г1ала, в предании еще не упоминается, так как она была построена несколько позднее после того, как люди поселились в Назрановском дефиле. О том, что к моменту произошедшего боя Назрань, как сказано в предании, была основана недавно (года два-три ранее), свидетельствует не только наличие временно построенной смотровой (сторожевой) вышки и отсутствие еще не воздвигнутой каменной башни, но и то, что в нескольких местах предания утверждается, что жители этого молодого поселения жили в землянках («толаш»). Это и понятно, ведь первопоселенцы только обживались и еще не успели построить дома. В двух местах предания имеются намеки на то, что враги напали на Назрань, оправдывая себя тем, что они мусульмане, а назрановцы не являются ими. Действительно, к началу 80-х годов XVIII века ислам среди ингушей повсеместно еще не укоренился, хотя по некоторым сведениям он уже начинал проникать в ингушскую среду. Дата 1781 год, названная Л. Штедером, не вызывает сомнений еще и потому, что есть и другие указания, возводящие основание Назрани именно к тому времени. Например, исследователь Умалат Лаудаев (офицер армии Российской империи, первый чеченец, осветивший в исследовании на русском языке проблемы истории и этнографии чеченского народа) в своей работе «Чеченское племя» (Сборник сведений о кавказских горцах, Тифлис, 1872) отмечает, что Назрань была основана в конце XVIII века, а не в начале XIX. Кроме того, видный исследователь — кавказовед Наталья Волкова (скончалась в 1997 году), изучившая на основе большого архивного материала этническую карту местного края (см. «Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX века. М., 1974), делает вывод, что в промежутке 1771-1781 гг. ингуши поселились по речкам Сунжа и Назранка. После предгорных ингушей, так называемых «больших» и «малых» ингушей (Ангушт, Шолхи и другие села), со временем образовался новый ингушский центр — Назрановские поселения. Они от остальной Ингушетии находились на довольно приличном расстоянии и во многом являлись самостоятельной колонией. Когда они укрепились и размножились к 1810 году, был заключен уже новый договор назрановских ингушей с Россией. Под этим договором стоит имя Карцхала в ряду других имен, представителей общества Галгайче. Зачем нужно было заключать дополнительный договор с Россией? Профессор Дахкильгов разобрался в его предыстории. Дело в том, что за неполных два месяца до его заключения комендант Владикавказа генерал Ивелич попросил ингушей оградить крепость от вражеского войска, состоявшего из 600 хорошо вооруженных воинов, предпочитавших грабительские походы мирному созидательному труду. По тем временам это была большая воинская сила, выступившая против маломощной по тому времени Владикавказской крепости, имевшей отдельные ворота, которые назывались Назрановскими. Ингуши-назрановцы полностью разгромили этот отряд, а уцелевших — пленили. После этого позорного для врагов поражения вскоре сгруппировались новые вражеские силы уже в многотысячную армию, целью которой было уничтожение крепости Владикавказ и поселения Назрань. Но враги, как и прежде, потерпели сокрушительное поражение. Конфронтация между назрановцами, которые были оторваны от остальной Ингушетии, и вольными грабителями-наездниками, рыскавшими в поисках добычи, достигла предела. В те времена многочисленные царские договора и разные обязательства, по свидетельству современников того периода, плохо выполнялись и их приходилось перезаключать, подкреплять новыми. Договор 1770 года к тому времени уже «отслужил» свое. Необходим был качественно новый договор, учитывающий военно-стратегическое выгодное расположение Назрани, и тот фактор, что сами назрановцы стали многочисленными и сильными, способными выставить тысячный отряд воинов. И первый договор с Россией 1770 года, и второй договор от 1810 года ингуши верно исполняли и со своей стороны ни разу эти договора не нарушали, будучи верными своим союзническим обязательствам. В связи с этим вспоминаются слова Ермолова, хорошо знавшего кавказские народы и видевшего в ингушах верных защитников Владикавказской крепости. В одном из писем грозного наместника Кавказа мы читаем: «По важности места, занимаемого ингушами, которые бывши до сего преданы России, по положению их селения при Назрани служат наилучшим сторожевым постом наших с сей стороны от неприязненных. Не мог я не предвидеть, сколь неприятные последствия могли бы произойти, если бы народ сей — самый воинственный и мужественнейший из всех горцев, будучи доведен до возмущения, решился удалиться в горы». После подписания нового договора, началось строительство Назрановского редута, и уже осенью 1810 года он был построен. Последующие реконструкции оборонительного сооружения, известного нам как Назрановская крепость, проводились трижды — в 1817, 1832 и 1842 годах. В 1841 году за удачное отражение нападения имама Шамиля Назрань получила Георгиевское знамя. В мае 1858 года происходит так называемое Назрановское восстание. Его причиной являлось решение военных властей Кавказа создать на месте мелких ингушских хуторов крупные населённые пункты, составляющие не менее 300 дворов, и переселить туда всех. Так было легче вести контроль за населением. Ингуши же, не привыкшие грудиться при поселении, возмутились, за что многие горячие головы из числа зачинщиков восстания поплатились жизнью. В 60-х годах XIX века в Назрани открывается первая светская школа, в 90-х начинается строительство железной дороги, связывающей Беслан и Махачкалу, появляется железнодорожный вокзал. В 1924 году Назрань стала административным центром Назрановского района, который входил в состав Ингушской автономной области. В 1934 году Назрановский район был присоединен к Чечено-Ингушской автономной области, ставшей в 1936 году Чечено-Ингушской АССР. В 1944 году Назрань осиротела и долгих 13 лет ждала возвращения своих сыновей и дочерей из сталинской ссылки, получив на время издевательское «прозвище», о котором и вспоминать не хочется. Она ожила, восстановилась, приобрела статус города в 1967 году. Но это уже другая, новая история, которая требует «плетения» своего отдельного повествовательного полотна. Такая вот яркая, насыщенная и, во многом, печальная судьба у нашего главного города — матери-Назрани. И, несмотря на то, что в 2000 году возрожденный Магас у нее и «отнял» статус столицы Ингушетии, статус культурной столицы, столицы всех ингушей Назрань сохраняет по умолчанию.
